История моего папочки. Автор — я. Реальная, произошла давно.Живем мы в Сибири, тайга вокруг. Места у нас красивые и богаты дарами природы. Поэтому многие раньше занимались охотой, как и мой отец. Тем более что лес таёжный тогда еще не был поделен на частные территории и охраняемые зоны. Мой отец был серьезным мужчиной и никаких баек не выдумывал. В рассказанную им историю я верю полностью, тем более что с ним был мой дядя и еще двое мужчин.
Мой отец и дядя Гена более двадцати лет ходили на охоту, а когда приходило время созревания кедра, ездили глубоко в тайгу за кедровыми орехами. В один такой год, было это в конце августа, более двадцати лет назад, собрались они в очередной раз: папа мой, дядя Гена и еще два их друга. Поехали в то место, где были не раз и собирали много орехов. Доехали до поселка Барзас, как всегда, у местного деда оставили машину. Пошли по привычному для всех маршруту, по тропе от давно еще проходившего транспорта, вывозившего срубленный лес. Все ориентировались в тайге, как у себя дома. Но до того места пешком было идти около 9 часов, так как на машине там не проедешь. Сплошные дебри. Прошли половину пути. Подстрелили тетерева. И решили сделать привал, как вдруг встретили бабульку лет 90. Все просто были шокированы, как так далеко бабулька зашла в лес. А бабулька говорит:
— Сынки! За орешками идете?
— Да, за орешками. (Еще посмеялись над словом «орешки»).
— Не ходите сегодня, деда моего день ходить.
— Бабуль, орехов много в этом году, всем хватит: и нам, и деду твоему.
Бабка молча пошла вглубь, в самые дебри. Не придали мужики этому никакого значения. Пошли дальше в другую сторону до полянки, чтоб устроить привал. Прошли буквально минут пять, как смотрят, что место не то, где они обычно останавливались. Но тайга с каждым годом меняется, зарастает. Идут дальше, в самые дебри заходят. Остановились, смотрят, на пригорке чья-то заимка. Подошли к заимке. Дверь толкнули — никого. Любопытно стало, зашли в домик. Посередине стоял длинный стол, сколоченный из досок, и две лавки по краям, полки на стенах и старая утварь. Ничего необычного — просто заимка. Так и решили, что от лесорубов осталась. Хотя раньше ее никогда не встречали. Решили переночевать в этой заимке, а рано с рассветом пойти «шишкарить». Долго описывать не буду. Поджарили тетерева и сели ужинать, как мужики на охоте или рыбалке, с водочкой. Со слов отца, выпили бутылку на четверых. Посидели не больше 2 часов, стало темнеть. Разложили спальники и решили спать в этом домике, т.к. рано надо было выходить. Легли спать, оставили гореть свечку. И как-то всем не по себе, за дверью тайга скрипит, ветер воет. Вроде как будто буря намечается. Но для этого времени года очень странно. Где-то к полуночи кружки, что остались стоять на столе после ужина, начинают двигаться из одной стороны в другую. Все просто обомлели, лежат, молчат. Каждый думает, что показалось. Кружки металлические, походные. Начинают стукаться друг об друга, как будто кто-то чокается. Дядя Гена говорит:
— Мужики, вы слышите, что это?
И тут раздается сильный свист. Утварь, что стояла на полках, подпрыгивает вверх сантиметров на 30. Отец берется за ружье и пытается выстрелить в воздух, но не может сдвинуть бойку с колпачка. Все подскочили, а утварь и кружки продолжают прыгать, двигаться. И тут начинается самое страшное. Мужики стоят вокруг стола, и все вокруг них кружится, свист при этом с треньканьем балалайки. А на стены падают от свечи тени высоких людей в плащах и остроконечных треугольниках на головах. Все в оцепенении. Отец точно не помнит, кто из мужиков открыл дверь, как вся утварь падает на пол, а странные тени исчезают. Все в глубоком шоке стоят, молчат, понимая, что всем четверым не могло привидеться одно и то же, да еще со звуками свиста и треньканья балалайки.
Но что самое удивительное, скоро наступил рассвет. Все считали, что все продолжалось минут 30, но ведь легли они около полуночи, а рассвет с четырех утра начинается. Значит, все было гораздо дольше, чем им казалось. Безо всякого обсуждения о случившемся быстро собрались. Нет, не за шишками, а домой. В тот год отец не привез ни одной шишки, да и долго не рассказывал, что произошло. Папа и дядя Гена продолжили ходить на охоту уже зимой, но ездили в другое место. А шишки с тех пор покупали у деревенских.
Что за странная бабка им встретилась, что значило «деда моего день ходить» — никто не знает. Может, эта бабулька и не связана с этим происшествием. Про эту заимку спрашивали в посёлке: никто ничего не слышал, не знает. Но ведь четверым не могло все показаться, ведь массовых галлюцинаций не бывает. И как я писала, мой папа был очень серьезным человеком, даже более молчаливым, чем болтуном.