История взята из газеты «Моя семья».
Из письма некой Натальи.
Я давняя участница этого сайта, но сейчас редко пишу комменты, в основном только читаю, поэтому для многих я незнакома. Вот моя история, за правдивость которой не ручаюсь, но которая меня зацепила.Несколько недель назад мой сын получил серьёзную травму. Поздно вечером возвращался с работы в компании друзей, разговаривал по телефону и, чтобы лучше слышать собеседника, сделал пару шагов в сторону и упал в открытый люк.
Ему очень повезло. Это была какая-то строительная яма без камней, арматуры и железных труб, сын упал на глину. Друзья вызволили его из люка, отвезли в травмпункт. Когда я увидела сына в повязке, которая сползла, обнажив кривой кровоточащий шрам (как выяснилось, травматолог в ту ночь был пьян), сразу вызвала «скорую». Прибывший врач сказал, что срочно надо ехать в стационар, так как с таким сотрясением мозга лучше находиться под постоянным наблюдением. И мы поехали в больницу.
Сыну было очень плохо, его сильно тошнило, постоянно кружилась голова, он тяжело дышал. В приёмном покое нас попросили подождать, пока освободится кабинет рентгенолога (нужно было сделать снимки черепа и рёбер). Я усадила сына на скамейку, а сама, не в силах сидеть на месте, мерила шагами длинный коридор.
Вдруг двери лифта распахнулись, и пожилая медсестра выкатила инвалидное кресло. В нём сидел мужчина, он с трудом дышал. Рядом находились две женщины: одна поддерживала голову больного, вторая держала его за руки. Медсестра помогла докатить кресло до входных дверей.
Из приёмного покоя вышла врач.
— Вы зачем его сюда спустили? — рассердилась она на медсестру. — Мы же объяснили, что позвоним вам, как только приедет «скорая»!
— Но вы же сами сказали, что «кардиологичка» уже едет, — пыталась оправдаться медсестра.
— Когда она ещё приедет! А если его состояние ухудшится прямо сейчас? Тут ничего нет, это же приёмный покой. Ждали бы в реанимации! — выдала врач длинную тираду и скрылась за дверями кабинета.
Пожилая сестричка лишь пожала плечами.
— Тогда я за врачами пошла, — проговорила она и исчезла в лифте.
Я покачала головой: ну ничего себе! Вот так «забота» о больном – пациента в тяжелейшем состоянии оставили практически без присмотра. Я остановилась рядом с сыном, наклонилась над ним, а затем инстинктивно прикрыла его собой. Потому что дальше увидела то, что лучше бы никогда не видеть.
До сих пор не знаю, что это было. Мужчина в инвалидном кресле был без сознания. Вдруг его лицо приобрело странный землистый цвет, и вскоре на нём местами стали проступать фиолетовые пятна. Он начал дышать с хрипом, со страшным свистом. Было видно, что ему каждый вздох давался через ужасную боль.
Одна из женщин присела на корточки рядом с ним, гладила по рукам, тихонько звала по имени. Другая – стояла позади кресла и обеими руками поддерживала голову больного. Она то и дело бросала взгляд в сторону лифта, но врача всё ещё не было, «скорая» из кардиологии тоже не торопилась. Тянулись долгие минуты ожидания.
И вдруг я почувствовала страх. Хотя нет, даже не страх, а что-то гораздо более жуткое, граничащее с животным ужасом. У этого страха был мерзкий и липкий запах, тошнотворный, трупный. И тут я увидела его.
Позади одной из женщин стояла какая-то размытая фигура в длинном чёрном одеянии. Существо тянуло руки к шее мужчины и сдавливало её тонкими полупрозрачными пальцами, не давая дышать. Потом эта тварь разжимала пальцы, позволяя сделать глоток воздуха. Мужчина то приходил в себя, то снова погружался в забытье. Я задрожала от ужаса, взглянув на лицо той фигуры: оно было видно не полностью, проступали только оскал и острые зубы в несколько рядов.
Никогда не думала, что у страха столько силы и мощи – эта энергия заполнила собой практически всё пространство приёмного покоя, разошлась повсюду, как круги по воде от брошенного камня. Даже мне стало тяжело дышать. Я вдруг почувствовала, что мужчина отлично знал, почему с ним так поступают, почему это существо находится здесь. Он всё понимал, но по какой-то причине совсем не сопротивлялся, не просил спасти его, отсрочить неотвратимое, из последних сил ухватиться за жизнь и успеть что-то исправить. Я чувствовала всё, что он переживал, хотя в это трудно поверить!
Глаза больного были расширены от ужаса: он тоже не мог поверить, что такое происходит с ним прямо здесь и сейчас.
— Мам, мы тут не одни, — вдруг услышала я голос сына и невольно вздрогнула – он тоже видит это существо!
— Вижу, — тихо отозвалась я, стараясь держать себя в руках.
— Он проживёт ещё лет десять, если сможет исправить то, что сделал, — вдруг произнёс мой мальчик. — Если убедит в этом пришедшего за ним.
— Это его личное дело, — ответила я.
Сын поморщился от боли, прислонился спиной к холодной стене.
— Плохо пахнет, — сказал он.
Тут кабинет рентгенолога освободился, сына позвали на снимок. Из лифта выбежала врач. За ней следом спешили санитары с носилками. Мужчина в кресле неприятно булькнул горлом, его руки безвольно упали.
Потом всё смешалось: крики врачей, плач женщин, тихая молитва старой, привыкшей ко всему санитарки.
— Вы же сказали, что за ним выехали!
— Ну и что? Выехали – а то вы не знаете, где у нас сердечно-сосудистая? Она у чёрта на куличках, когда ещё доедут?
Санитары разложили носилки, осторожно подхватили мужчину с инвалидного кресла, аккуратно уложили тело. Первый раз в жизни я увидела, что тело человека без души – просто пустая оболочка. Было ощущение, что на носилки положили огромную резиновую куклу без каркаса, полую внутри.
Паника усилилась, врачи и санитары помчались с телом в лифт, следом за ними по лестнице побежали женщины. Зубастой твари больше не было видно, но последнее, что я заметила – две тени, на пару секунд мелькнувшие в коридоре, одна из них тащила за собой другую. Потом они исчезли.
Наконец дверь кабинета рентгенолога открылась, оттуда, шатаясь и постанывая, вышел мой сын. Медсестра проводила его в палату. Переломов не нашли, только ушибы и тяжёлое сотрясение мозга. Швы скоро сняли, а через несколько дней и из больницы выписали. Вроде всё обошлось.
Потом я не раз прокручивала в голове то, что увидела тогда в приёмном покое. Неужели мне это только показалось? Но ведь сын тоже всё видел. Не могло же нам с ним на пару привидеться одно и тоже.
Наверное, всё это было неспроста. Но зачем мне дали увидеть такое? Я задумалась о том, что за все свои дела и поступки рано или поздно придётся отвечать. И совсем не хочется отвечать перед чёрным гонцом в таком жутком образе.
Источник: газета «Моя семья»
Автор: Наталья.